Продолжаем расследование дела о молитве. Перед нами свидетель Корнилий. Это сотник италийского полка. То есть, это совсем не еврей. По своему происхождению он язычник. Возможно, даже очень вероятно, что он свободно говорит на древнем еврейском наречии , однако его родной язык, либо латынь, либо греческий. Это может быть важно в нашем деле.

По всей видимости, за время проживания в Иудее он поверил в еврейского Бога. И, как о нем говорит Лука, он имел благую честь, боялся Бога со всем своим домом. К простому народу относился с большой милостью и всегда с молитвами обращался к Богу. Давайте это место прочтем.

благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу.
(Деян.10:2)

Так, какое здесь слово нам перевели словом «молившийся»? Ага, это просить, умолять, желать и хотеть. Ну что же, портрет сотника нам нарисован. И связь слова «молившийся» с объектом молитвы, т.е. с Богом здесь ясна и понятна. Когда кто-то кого-то просит, есть тот, кого просят. Логично.

Но вот о чем я подумал. Вот прямо сейчас, с разбега, не могу вспомнить, чтобы слово, которое у Стронга числиться под номером 4336 или 4335 было связано с объектом молитвы. Возможно, я ошибаюсь. Это лишь мысль, которую нужно проверить. И если это так, то отсутствие объекта молитвы может быть косвенным доказательством правильного хода мыслей. Хотя и наличие объекта не опровергает этой мысли. Правда некое сомнение посеять может.

Да, все исследования на определенном этапе строятся на мыслях, догадках и предположениях. Это потом, в ходе работы эти догадки обрастают доказательствами и опровержениями. А до того, все происходит как в детективе. Есть версии, которые строятся на некоторых «уликах». И эти версии приходится проверять. И проверять до тех пор, пока не будет установлена окончательная картина происшествия. Перед нами понятие или термин «молитва». Улик много. И есть версии. Версии, что были до сегодняшнего дня в официальной разработке, то есть в употреблении церкви, были удобны, но сыпятся при первой попытке их проверить.

Вот почему я занялся пересмотром этих версий, а позже, пришлось создавать свои версии. Верны они или нет, еще предстоит понять. Одно знаю точно. Версии, которые сегодня выдаются за истину – неверны. Продолжая аллегорию, мы посадили невиновных, а преступники гуляют на свободе. При этом все счастливы. Есть полная иллюзия, что справедливость торжествует.

Итак, дело на досмотре. Кому-то это не нравится, ясно кому. Кому-то все равно, и это понятно. Ну, а кому важно, тот следит за процессом. Но это все лирическое отступление. Вернемся к делу.

Перед нами офицер. Командир сотни италийского полка. У римлян это центурион. Лука описал нам этого центуриона как доброго командира, боящегося Бога, творящего много милости народу и постоянно молящегося Богу. Так как этот человек пришел извне, то есть из стран языческих, то мы должны понимать, что его понимание молитв чистейшей воды языческое. И к Богу он приходит так же, как приходят к своим богам язычники. Иначе он просто не умеет. Да и евреи сами, после многих лет рабства и забвения, когда Бог молчит сотнями лет, по сути своей молятся и обращаются к Богу точно так же, по-язычески.

Как бы там ни было, Корнилий – хороший человек, признающий могущество Бога Израилева. Хотя это и удивительно, ведь Бог Израиля, это Бог порабощенных. И Его, Бога порабощенных, почитает поработитель. Парадокс. Видимо под забралом у этого сотника не только кость, а еще и какое-то количество серого вещества. В общем, хороший человек. Идем дальше. Ах, да. Он постоянно о чем-то просил Бога, то есть, как написано, он «всегда молившийся к Богу». И, да, это не 4336.

И вот, вдруг как в сказке, скрипнула дверь. Как сообщает автор, около девятого часа он увидел Божьего Ангела. Если считать, что Лука говорит о еврейском времени, то речь идет о трех часах по полудню. Исчисление времени у древних евреев начиналось от рассвета. Это, конечно, сильно зависело от времени года, так как светлое время суток делилось на 12 частей. То есть, чем короче день, тем короче и час. Но в общих чертах, девятый час, это время ближе к вечеру. В местах с жарким климатом, а Израиль, как раз такое место, люди часто прячутся по домам, и даже спят.

Такое время у испанцев называется сиестой. В это время они в основном спят. Это такой послеобеденный сон. А вся жизнь происходит вечером и рано утром. Итак, перед нами римский центурион, из италийского полка. Название полка, к сожалению, не дает гарантии в том, что центурион был родом из Италии. Однако, во время, описываемое нам Лукой, этот полк находится в жарком климате. И, вполне вероятно, что офицер так же не желает сидеть под солнцем, как и современные итальянцы, испанцы и греки. Все эти страны считают нормой спать после обеда. Причем греки спят с двух аж до пяти вечера. Испанцы видят сны с часу дня до тех же пяти вечера, а Итальянцы с часу дня до трех – четырех вечера.

Сегодня это известно как древняя традиция. Почему мы это должны упускать? О чем это может нам сказать? Да все просто. Корнилий на сиесте. Кругом жара. Он либо молится, в том смысле, как мы привыкли, либо в разморенном состоянии о чем-то размышляет, а то и откровенно дремлет в своем ложе, пуская пузыри и оглашая округу воинским храпом.

Лука говорит, что Корнилий увидел а) в видении, б) явно этого самого Ангела. Он вошел к Корнилию около трех часов дня. Ангел назвал Корнилия по имени. Дальше читаем:

Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что, Господи? [Ангел] отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом.
(Деян.10:4)

Итак, что говорит посланник? Он сообщает, что его молитвы и милостыни, внимание, «пришли на память пред Богом». Думаю, надо это выражение запомнить, чтобы потом сопоставить с тем, что будет говорить сам Корнилий.

Итак Ангел говорит, что Бог о чем-то вспомнил. Не увидел, не услышал, не долетело до слуха, не потревожило, а именно «пришло на память», то есть, вспомнилось. Что же ему вспомнилось? И вот тут мы сталкиваемся с нашим любимым словом. Первое, что вспомнилось Богу – его 4336. То есть суды, решения, постановления. Второе, о чем вспомнил Бог – его милости. Не надо думать, что центурион давал беднякам копеечку. Как в известной опере юродивый выпрашивает подаяния. Нет, речь идет не о копеечках. Речь идет о делах. Чувствуете разницу? Он, как представитель Римской военной власти, хоть и не самого высокого ранга, в своем окружении делал, что мог. И все его дела можно описать двумя словами: его суды и его милости. Грубо говоря, и в своих судах и в своих милостях, он был хорошим малым.

Помните, Иисус, обличая  фарисеев в Храме сказал, что те дают десятины со всякой мелочи, а про суд, милость и веру забыли. Видите? Иисус обличает фарисеев в том, что те забыли о трех вещах. С верой у центуриона все хорошо. И как видно, его милость и суд так же заслужили внимание Божье. То есть, именно этими двумя качествами Корнилий выгодно отличается от обличаемых Иисусом фарисеев.

Как вы уже поняли, никакие молитвы на память Богу не приходили.  Но давайте посмотрим, что потом звучит уже из уст Корнилия. Это интересно.

30 Корнилий сказал: четвертого дня я постился до теперешнего часа, и в девятом часу молился в своем доме, и вот, стал предо мною муж в светлой одежде,
31 и говорит: Корнилий! услышана молитва твоя, и милостыни твои воспомянулись пред Богом.
(Деян.10:30,31)

Согласитесь, здесь есть некое отличие от того, что в действительности сказал Ангел Корнилию. Я не знаю, откуда это узнал Лука, но именно Лука нам несколькими стихами ранее сообщил, что именно говорил Ангел. И со слов Луки, Ангел некоторые вещи сказал иначе. Правда, сначала нам нужно разобраться с добавками. Знаете ли, добавки хороши в столовой, а здесь от них нужно избавляться.

Итак, у нас есть «шпион», слово, добавленное либо переводчиками, либо переписчиками. И это слово «постился». То есть, Корнилий не говорит, что он постился. Ни о каком посте Корнилий не сообщает. Это добавка. Ну вот. Теперь можно перейти к речи сотника. Итак, Корнилий говорит, что он до «теперешнего часа» был в молитве. И как раз в тот самый момент, когда пришел Ангел, он молился. Хм… Лука, ты этого нам не сообщал выше. Но тут есть еще кое-что. Корнилий переделывает слова Ангела. И теперь оказывается, что на память Богу пришли милостыни, а молитва была услышана. То есть, та самая молитва, которой он молился, была услышана. Дорогой центурион, вы ничего не путаете?

Или Лука что-то напутал. И сам не помнит, что пишет. Либо Лука специально использует этот оборот, чтобы показать человеческую сторону Корнилия. Чтобы было видно, что это человек на все сто процентов. Что он не какой-то выдающийся. Он просто человек, который любит приврать. Ну, не приврать, конечно. А так, чуть преувеличить. Он не пускал пузыри в момент входа Ангела. Нет, конечно. В это время он усердно молился. Да. Так все и было.

Вы не согласны с моим взглядом на события? Правильно, спорьте, не соглашайтесь. А я пока так буду думать. Почему? Потому что, я художник, я так вижу.

Ладно, идем дальше. А что же за слово использует Корнилий? А он использует то самое слово, которое услышал из уст Ангела. Ангел же в действительности сказал, что Богу на память пришли его «4336». Помните, что это? Да, это слово, которое во всех русских переводах подается как молитва. Но в результате нашего исследования мы обнаружили много оснований для того, чтобы воспринимать это слово как «суд», «осуждение», «вынесение вердикта», «принятие решений».

Итак, Корнилий из уст Ангела услышал, что именно вспомнил Бог и решил чуть-чуть приукрасить. Ну, самую малость. Сказать, что его «суды» не вспомнились, а были услышаны. Действительно, какая разница. Год назад Корнилий что-то решил крайне справедливо, или прямо сейчас он что-то сидел во время сиесты и решал, усердно ломая голову. Он же должен работать, а не дрыхнуть. Как он может рассказать людям, что в «рабочее время» пускал пузыри к потолку? Так что, чуть приукрасил. Ну, как бы, не соврал. Так, слегка слукавил.

Итак, по словам Корнилия, тот в момент входа Ангела трудился в поте лица над каким-то решением. И Бог, услышав, как хорошо и справедливо Корнилий решает вопросы, послал к нему Ангела.

Ну, а дальше мы знаем.

Между тем, мы забыли про Петра. Как только Корнилий услышал слова Ангела, он послал по указанному адресу людей. И вот, на следующий день, в полдень, то есть в самую жару, Петр поднимается на крышу дома. Как написано, чтобы помолиться.

9 На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться.
10 И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление
(Деян.10:9,10)

И тут у нас опять некоторый стереотип. Я не знаю, как так получилось, но все, кого я знаю, говорят, что Петр поднялся на крышу. Почему на крышу? Даже в синодальном переводе нет никакой крыши. Даже я сейчас, прежде чем цитировать, написал про крышу. Видите, как привычка мешает пониманию!

Переводчики синодального перевода нам говорят не о крыше, а о «верхе дома». Но, извините, верх дома, это может быть что угодно. Это, конечно, может быть и крыша. Но какой нормальный человек во время палящего солнца полезет на крышу? Петр, с тобой все в порядке? Ты куда?

Что же нам говорит словарь? А словарь нам говорит, что такой вариант как «плоская крыша» никогда не существовал, пока за дело не взялись переводчики Нового Завета. То есть, древние греки не подозревали, что это слово можно перевести словом, обозначающим крышу. Так что же древние люди понимали под этим словом? А они понимали а) здание, б) храм или святилище, в)город, г) главную комнату или зал. Ну и в множественном числе а) здания и б)дом, как род или семья.

У нас слово стоит в единственном числе. Так что, последнее отпадает. Да, это городское здание. Но, судя по тексту, Петр поднимается в главную комнату. Может, конечно, я не понимаю, чего-то. Но вот чего я точно не понимаю, как можно подниматься ради чего угодно на крышу в самый солнцепек. Тогда, когда все нормальные люди прячутся в тени и спят.

Ладно, оставим эту ситуацию, нашего вопроса она не сильно касается. Хотя… Итак, Петр поднимается в некую главную комнату, возможно в горницу, которая обычно находилась на верхних этажах. Кстати, в такой комнате потом апостолы ждут крещения Духом.

И написано в нашем переводе, что Петр поднялся туда «помолиться». И опять нет указания кому. В сочетании с другими греческими словами часто стоит слово «Богу», а здесь нет. Это я напоминаю мысли, высказанные в начале статьи. Что же здесь за слово? Вуаля, это наше любимое «4336». То есть, Петр поднялся для апостольской работы. Мы не знаем, как эта работа выглядела, и в чем буквально заключалась. Но мы знаем, что слово под номером 4336, говорит о действии суда, вынесении приговора, совершении каких-то решений.

Кроме того, мы обнаруживаем, что Петр поднялся выносить какие-то решения, относящиеся к нему самому. Это мы видим благодаря медиальному залогу того самого слова. То есть, Петр пошел подумать о чем-то, что касалось исключительно его самого. Но нам не говорят, что именно тревожило Петра. Говорится лишь, что в то время он проголодался и «пришел в исступление».

Чтобы понять, что там произошло, автор дал некоторые подробности. А кое-что мы знаем и так. Например, мы знаем, что обычно люди того времени обедали между полуднем и часом. После часа уже все спят. Но тогда, когда Петр сидит в горнице, внизу готовят еду. И Лука прямо это и сообщает нам. Он буквально хочет, чтобы мы заметили, что Петру «поплохело» именно от того, что внизу готовилась пища.

Я должен пояснить. Дело в том, что сегодня модно переводить «впал в исступление» как чувство эйфории или экстаза. Это действительно возможный перевод. Да, слово, которое нам переведено как «исступление» мы на самом деле можем перевести как «экстаз» или «транс». Но Лука зачем-то сообщает нам вот такую подробность, причем в греческом языке никак от нее не отвертеться. В русском, переводчики просто отделили одно от другого. И все. Но давайте посмотрим на подстрочник.

Он сделался голодный и желал вкусить; готовящих же их сделалось на него иступление,…
(Деян.10:10)

Как мы видим, Лука связывает это самое «исступление», которое так же равноправно можно перевести как «экстаз», «транс» и «помрачение», с тем, что внизу готовили. То есть, «из-за готовящих сделалось на него помрачение». Грубо говоря, ему поплохело. Ну, проголодался человек до такой степени, что аж плохо стало. Это не болезнь. Просто Богу нужно было Петру что-то сообщить. К чему я это все?

Да к тому, что Петр не готовился к принятию откровений. Он не стоял в молитве, не доводил себя до потери сознания. Не вводил себя в транс специально. Он вообще другими вещами занимался. И то, чем он занимался, не выглядело как молитва. А Бог воспользовался его «голодным обмороком», даже, думаю, воспользовавшись его голодом, ввел его в обморочное состояние. Ну, и, конечно же, жару никто не отменял.

Что я тут вижу. Никаких молитв здесь не было. Речь о другом. Во всей главе, во всей истории с Корнилием, есть только одно упоминание о молитве. И оно связано с характеристикой сотника. И все. А остальное? А остальное – это 4336.

Увидимся.