Мы неумолимо приближаемся к теме молитвы, ради которой и занялись данным посланием. А именно посланием Иакова. Разбирая все послание лишь для того, чтобы понять контекст внутри которого и сообщается нам что-то о молитве. Иначе мы рискуем, что, в общем-то, и произошло, понять все превратно. Потому что, например, я не помню ни одного раза, чтобы кто-то из проповедников цитировал Иакова о молитве в контексте всего послания. Мы же попытаемся. Не говорю, что нам будет все понятно однозначно. Но мы воспользуемся тем инструментарием, что предоставляет нам контекст. И уже сейчас я сильно подозреваю, что толкование слов о молитве будет каким-то иным. Спасибо Богу за понимание контекста.

Итак, продолжаем читать послание Иакова.

Теперь послушайте вы, говорящие: «сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль»;
(Иак.4:13)

Что происходит, когда мы читаем этот текст в синодальном переводе? Мы воспринимаем так, будто Иаков переключился от одних слушателей к другим. И этому способствует следующая формула: «Теперь послушайте вы,..». Как бы сначала он что-то говорил одним, а потом, когда с ними закончил, начал говорить другим.

Однако это понимание крайне неверное. Мы снова обращаемся к греческому тексту и обнаруживаем, что здесь такого смысла нет. Здесь есть следующее. Слово «теперь» — это перевод слова, которое в своем богатстве граней имеет следующие краски: теперь, ныне, но так как, однако, так вот, поэтому. Как мы видим, все эти значения объединяет одно – речь идет не столько о времени, не столько о сегодня или завтра, сколько о результате, выводе, логическом следствии. Другими словами, чтобы нам было понятнее, можно слово «теперь» в стихе заменить на «поэтому» или «так вот».

А это сразу возвращает нас к предыдущему адресату. То есть, Иаков ни на кого не переключался. Он как говорил к зазнавшимся богатеньким христианам, так и продолжает. Кстати, я подчеркиваю, речь идет именно о зазнавшихся. Потому как уже возникали непонимания в этой сфере.

Итак, вот это «теперь» в начале стиха – ничто иное как «итак», или «поэтому». Этим словом Иаков переключает не слушателей, а переходит к следующему этапу своего «воспитательного» послания. Другими словами, все эти ребята, у которых закружилась голова от своих успехов в финансах, и есть те люди, которые говорят: «…сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль».

Но в то же время этот стих переключает и тон послания. Он «включает следующую передачу». Он увеличивает нажим. Время выпустить гнев на волю. Вот откуда берется это слово «теперь».

14 вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий.
15 Вместо того, чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое», —
16 вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло.
(Иак.4:14-16)

Мне кажется, здесь ровным счетом нечего толковать. Весь текст пронизан твердостью, сталью в голосе. Иаков не смущается, обвиняя этих «братьев» во зле. Сегодня его точно отлучили бы за нанесенную братьям обиду. На его голову свалились бы цитаты вроде: «Не суди…!». Но это было бы сегодня. А тогда Иакову на это было наплевать. Он пытался спасти хоть кого-то,  если кого можно еще спасти. Как сказал апостол Павел: «страхом спасайте». Вот Иаков и спасал страхом, нагонял этот страх своей сталью в голосе, своими обвинениями в том числе.

Итак, давайте еще раз. Здесь Иаков, уже в который раз, обвиняет христиан-евреев разбежавшихся по вселенной (населенная часть земли) в надменности и тщеславии. И как маленьких детей тыкает в это носом, повторяя: «Это зло!». Действительно, если они не понимают по-хорошему, приходится так. Если же посмотрим в подстрочный перевод, то текст будет приблизительно следующий в конце стиха: «Ныне же гордитесь в бахвальствах ваших; вся гордость такая злое есть».

Итак, кто разумеет делать добро и не делает, тому грех.
(Иак.4:17)

И снова перед нами текст, который предпочитают толковать отдельно от всего послания. Просто берется фраза и объясняется без всякой привязки к предыдущим словам апостола. Мы же так не хотим поступать. Мы понимаем, что Иаков это говорит все в том же «потоке» гнева и тем же людям. И все это время, что он потратил на послание до 17го стиха, он говорил о том, о чем и в 17м стихе.

И здесь иначе звучат акценты. Дело в том, что чуть раньше мы уже встретили у Иакова сообщение о том, что данные христиане из рассеянных евреев учили своих менее успешных собратьев исполнению закона. Учили, что является грехом, а что нет. И апостолу пришлось очень кратко и емко поставить их на место, указав на благодать. Вспомните, что он говорил во второй главе, начиная с восьмого стиха. Их понимание греха было неправильным. И дальше, по сути, Иаков показывает, как они, усердно стараясь не грешить по своему разумению, оказались крайними грешниками с точки зрения истины. И вот, как бы итог всех этих рассуждений – 4я глава, семнадцатый стих.

Так вот, тут он, подводя этот самый итог, как бы говорит (дальше моя интерпретация ради понимания): «Итак, грех не то, чему вы учите всех, а то, что делаете вы. Вы понимаете, что правильно не гордиться и не хвалиться, не тщеславиться, но не делаете этого добра. Поэтому ваше поведение – грех».

Дальше, больше. Как и в случае со словом «теперь», где, как оказалось, нет переключения к другим слушателям, так и со следующим посланием, никакого переключения на других слушателей нет. Это все те же читатели, все те же христиане из евреев, успевшие «успеть».

1 Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас.
2 Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью.
3 Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни.
(Иак.5:1-3)

Вот это «послушайте вы», это вызов. Это очень грубое и обидное обращение. И здесь даже слово «богатые» звучит как насмешка. Прочтите еще раз, поймете, что чувствует апостол. Вам не кажется, что Иаков как-то очень жестоко с ними обращается? А если вспомнить, что все послание обращено именно к христианам, то становится просто не по себе. Мы так привыкли, что речь обращена к каким-то там виртуальным грешникам, что были спокойны и уверены, это апостол не к нам. Нет. Если ты вознесся от своих успехов, то это к тебе.

Это к христианам: «ржавчина… …съест плоть вашу, как огонь». Нормально, да? Вот теперь живите с этим, сторонники безграничной благодати. Но если вам этого мало. Вот еще несколько слов от любящего апостола к спасенным христианам:

4 Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа.
5 Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания.
6 Вы осудили, убили Праведника; Он не противился вам.
(Иак.5:4-6)

Как вам? Особенно вот это «Вы осудили, убили Праведника». Да, да! Это все к христианам. Не к грешникам на улице. Не к сатанистам. Не к язычникам. Не к атеистам. Все эти замечательные слова к братьям апостола. И при этом он, апостол, продолжает их, а может быть, нас, называть братством.

Да, тут стоит пояснить. В синодальном переводе используется замечательное слово, которое сегодня вышло из обихода, но очень важное. Это слово «братия». Не «братья», что пишется с мягким знаком после буквы «т», а «братия», где стоит буква «и» в том же месте. Братья – это те, кто рожден от одного отца. А братия – это группа, объединенная одной идеей. Но в греческом языке, вопреки этому стоит слово, описывающее родственную связь.

Теперь вопрос. Переводчики синодальной редакции ошиблись? Почему они не написали просто «братья», вместо «братИя»? А потому, видимо, что переводчики уловили тон, с которым апостол все это говорит. И уловили горькую иронию. То есть, Иаков, хоть и называет их братьями, все же, называет их с иронией, с горечью. Называет так, как называет человек братом того, кого забирает из «обезьянника», схваченного за что-то позорное. Да, называет, но не с радостью, от безысходности. Полицейский спрашивает: «Кем вам приходится этот облеванный и вдрызг пьяный человек?». А вы отвечаете: «Брат». И не знаете, куда деться, очень хочется провалиться сквозь землю от стыда за такого братца.

Может, я ошибаюсь. Может переводчики этого и не поняли. Возможно, они поставили слово «братия» потому, что греческое слово не имеет жесткого полового определения. То есть, это относится как к брату, так и к сестре, хоть и реже. Но это так, размышления на полях.

Продолжим в следующий раз. А до разговора о молитве осталось всего несколько стихов.

Прочитаемся.