Дай сесть

думаюЧем больше я рассматриваю евангелие от Матфея, тем больше убеждаюсь в нашей человеческой… …трудно даже подобрать правильно слово… …тупости, наверное. Каждый раз апостолы открываются нам как, либо откровенно не понимающие слов Иисуса, либо не желающие понимать Его. Как правило, все их вопросы и запросы в результате заставляют Иисуса содрогаться, гневаться, негодовать. Действительно, что еще может чувствовать человек, который всеми возможными силами объясняет им, как кажется, банальные, элементарные вещи, но взрослые, мудрые дяди, делая вид, что понимают, остаются полностью не восприимчивыми к сути слов. Ушами слушают, но не слышат, глазами смотрят, но не видят. Да, грустная история. А ведь апостолы — это мы с вами. И сегодня мы совершенно так же «тупим» в отношении Евангелия. Особенно, как мне кажется, те, кто называется пастором, пророком, учителем. Мы примем большее осуждение, как сказал Иаков.

Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению,
(Иак.3:1)

Точно так же обстоит дело и в следующей истории. Давайте прочтем, что же там происходило.

17 И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им:
18 вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть;
19 и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет.
20 Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него.
21 Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.
22 Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем.
23 И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня [зависит], но кому уготовано Отцем Моим.
(Матф.20:17-23)

У нас есть одна серьезная проблема. За все годы, что я нахожусь в Церкви, я слышу проповеди о маме, которая просит за своих сыновей, в которых (проповедях) цитировать Писание начинают с 20-го стиха. Это стало настолько привычно, что уже никто не обращает внимания на отсутствие начала у этой цитаты.

Что значит, нет начала? Да все просто. Известная цитата начинается со слова «тогда». Зачем Матфей связывает сюжет, где мама двух братьев просит за своих сыновей, с рассказом Иисуса о предстоящей Его гибели? Но ведь Матфей сделал именно это, когда рассказ о матери начал со слова «тогда». Другими словами, рассказ о маме двух сынов Грома следует начинать раньше. Вот почему я привел цитату не с 20го стиха, а с  17го.

А теперь давайте попробуем посмотреть на сюжет глазами автора. Что он, а не теология, хотел нам показать? Давайте еще раз прочтем первый из процитированных стих.

И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им:
(Матф.20:17)

Скажите, замечали ли вы когда-нибудь тот факт, что информация о смерти Иисуса предназначалась исключительно для апостолов? Смотрите, Матфей пишет, что Спаситель «отозвал двенадцать учеников одних». Вы понимаете, что значит цитата Матфея слов Иисуса? Если бы такая формулировка была не важна, наверное, автор не стал бы так уточнять, добавляя слово «одних».  Возможно, было бы достаточно простого: «…отозвал учеников…», и даже можно было обойтись без указания на двенадцать. Но нет, Матфей что-то нам сообщает. Он намеренно использует такие уточнения. Во-первых, не просто сказал, но «отозвал». То есть удалил от посторонних ушей. Во-вторых, именно двенадцать. А как же другие ученики? Видимо, они еще не готовы это слышать. В-третьих, Матфей уточняет, что он отозвал только их одних. А теперь вопрос. Откуда мама братьев Громовых (Зеведеевых) узнала о ситуации? Но ладно, отложим этот вопрос на «попозже». А пока прочтем, что там нам сообщает Матфей дальше.

18 вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть;
19 и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет.
(Матф.20:18,19)

Как мы видим, по сути, Наставник не сообщил апостолам ничего нового. Кроме, разве что, одного. То, о чем Он говорил недавно, и из-за чего потом влетело и Петру и всем остальным апостолам, произойдет именно теперь, когда они войдут в Иерусалим. Он, по сути, сообщает им не новость о своей кончине и воскресении, а заявляет, что время того, о чем Он уже говорил, пришло.

Буквально только что, может быть несколько дней назад, а может быть даже часов, апостолы получили на орехи за их больное восприятие Его слов. И Петр уже «сходил за рыбкой». Как думаете, помнят они тот разговор? Не сомневаюсь, что помнят. Когда получаешь по первое число, запоминаешь хорошо.

И вот теперь, не успели они отойти от своего недавнего фиаско, новое сообщение: «Час пробил». Апостолы теперь умные. Они уже поняли, что никуда Иисус не денется. Власть Свою никому не отдаст. Он единственный и незаменимый никем из апостолов. Они теперь умные, второй раз на грабли не наступят. Теперь-то у них нет никаких сомнений, Иисус воскреснет. Да, конечно, понятно!

Ага! Раз Иисус воскреснет, то,… Да! Надо занять места по правую и левую руку! Ну, раз нельзя сесть на место Царя, то можно занять места «поблатнее». Вот теперь мы умные, все поняли. Но… как подойти к Нему с таким вопросом? Они ведь уже опытные. Сколько раз они уже пытались к Учителю подходить с подобными вопросами? Каждый раз огребали сушеных орехов на годы вперед.

Кроме того, они уже даже между собой это не обсуждают. Чего уже обсуждать, действовать надо. И вот у братьев Зеведеевых с их мамой происходит семейный совет. Кстати, обратите внимание, эти два здоровых лба ходят за Иисусом вместе с мамой. Причем от мамы этого не требуется. Ну да ладно, с мамой, так с мамой. Но ведь, ребята, вам было сказано отдельно, от-дель-но! Вас даже отвели в сторону! Вам доверили секрет! Какая мама?! Вы что?

Но, наших героев это не смущает. Они собирают семейный совет и решают, как быть. Действительно, а вдруг, Иисус по правую и левую сторону посадит кого-то другого? А что, если Петр займет их место? А ведь таких места, по их мнению, всего два! Нет, думают они, нужно действовать и незамедлительно!

Итак, два апостола уже сделали несколько «проколов». Первое — посвятили маму в тайну, ее ушам не предназначенную. Второе — они все еще пытаются сесть выше других. Третье — они подсылают к Иисусу посредника. Тут они дважды просчитались, на самом деле. Они, видимо, не в курсе той истории, когда Учитель отрекся даже от Своей мамы и братьев. На что они надеялись? На то, что Он будет такой сентиментальный, что его сердце смягчится от того, что к нему пришли не здоровые мужики, а слабая женщина?

Мы уже долго с вами исследуем личность Иисуса и должны понимать, что «сентиментальность» не является коньком Учителя. Его не волнуют наши понимания мамы, женщины и  т.д. Ему вообще на это наплевать. Он не пришел заниматься строительством семей, подтиранием слез у плачущих мужиков. Он пришел создавать свой кабинет министров, свой парламент, свое правление на Земле. А вот уже когда будет все это построено, тогда можно будет поговорить и о соплях. Правда, если в этом будет нужда, в чем я сильно сомневаюсь.

В общем, прокол на проколе. Ничего кроме очередного разочарования такое отношение учеников принести в сердце Наставника не могло. Можно уверенно сказать, что Евангелие, это, своего рода, история апостольских проколов. Но, давайте посмотрим на беседу с мамой еще раз.

20 Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него.
21 Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.
(Матф.20:20,21)

Сами посудите, если у вас есть двенадцать учеников. Все, с вашей точки зрения, приблизительно равны в возможностях. Все в достаточной мере смелы и безрассудны. И вы хотите, чтобы они стали друг другу почти родными. И вот, к вам подходит такая мама и кого-то просит выделить из всех. Какая у вас будет реакция? Не думаю, что это вам понравится вообще.

Но, смотрите. Автор пишет, что к Иисусу подошла мать сыновей Зеведеевых вместе с сыновьями. Это раз. И два, она «кланяясь чего-то просила». Вот интересно, у Иисуса, может быть, что-то с ушами? Почему автор не пишет так: «…подошла с сыновьями и просила, чтобы…». Он не так пишет. Он пишет: «…чего-то прося у Него».

Просьбы до такой степени невнятно звучат, что Иисус переспрашивает: «Чего ты хочешь?». Вообще, Матфей в своем Евангелии дает столько намеков на разные любопытные вещи, что становится крайне удивительно, как мы все это не замечали раньше. Я вижу картину так. Иисус чем-то занят. И вот к нему подходит мать Зеведеевых. За ее спиной стоят два амбала еврейской наружности. А мама что-то бормочет. Именно что-то невнятное. По всей видимости, ей самой до такой степени все это не нравится, что она буквально перешагивает через свое «я». От того ее речь звучит неуверенно, невнятно. До такой степени, что Иисусу приходится переспрашивать ее, чего она желает.

Теперь, чего же она хочет: «Скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем».  Вот, о чем мы уже говорили. Она, по всей видимости, узнала от своих сыновей, что Иисус будет-таки царствовать без заместителей. И, вероятно, кто-то будет сидеть к престолу ближе, кто-то дальше. А значит, как мы уже тоже говорили, нужно занимать места, пока не поздно.

Здесь нужны некоторые пояснения. Тут есть слово «скажи», которое может кого-то смутить. Чтобы вопросы не возникали, надо объяснить, что данное слово означает произнесение, объявление, провозглашение. Иначе говоря, можно понимать так: «Объяви всем свое решение».

Они думают, что занятие кресел в Христовой Думе, это простая процедура. Кто-то выйдет на трибуну, скажет: «Глава Государства решил, что двумя главными Его заместителями стали…». И тогда под аплодисменты всех к зале на сцену выйдут братья Зеведеевы. Немного подождав, когда утихнут аплодисменты, они пройдут к своим стульям и сядут. Возможно у них такое представление о Христовой власти.

Но первое, что Он отвечает ей: «Не знаете, что просите». Эта ситуация напомнила мне одну забавную ситуацию с моей дочкой. Когда она была еще совсем маленькая, она с мамой зашла в магазин. Пока мама покупала какие-то продукты, дочка рассматривала витрину с разными сладостями. И обнаружив что-то любопытное, попросила маму купить ей. Мама, посмотрев на витрину, повернулась к дочке и сказала, что это вредно, так как это сплошная химия. На что дочь протянула: «Хочууу химию — у — у — у!». На лицо совершеннейшее непонимание того, чего она просит. Так и апостолы, слышат слово Царство, но понимают его превратно, не так, как Царь.

А дальше начинается самое любопытное. Иисус напрямую связывает положение у Его трона с так называемой «Его чашей» и «Его крещением».

Христова Чаша

В Писании мы несколько раз встречаем высказывания, где чаша является неким символом. Давайте посмотрим на них.

И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его.
(Откр.16:19)

Думаю, никто не поставит под сомнение, что «чаша вина ярости гнева Его» — это образ наказания, кары, расправы над врагом. То есть, буквально, конечно же, данное слово не означает никакой чаши, кружки или рюмки. Но перед нами рисуется гнев Божий, который как капли вина постепенно наполняют некий сосуд (чашу). И когда чаша переполнена, она проливается. Это происходит вдруг, неожиданно. Когда кто-то что-либо проливает, люди вскакивают из-за стола, чтобы вино не попало на их одежду. Вино плохо отстирывается. Это как кипяток из чашки, которую случайно кто-то задел, и кипяток может ошпарить. Гнев Бога, как эта опасность. Когда еще никто не подозревает опасности, вдруг, неожиданно, приходит расправа.

Несколько лет назад я снимал свадьбу. И невеста умудрилась изрядно попить вина еще до выкупа. Она так успокаивала свои нервы. Наконец, когда жених приехал и выкупил ее, они решили еще выпить рюмочку и поехать в ЗАГС. И тут, вдруг, совсем неожиданно, ну кто бы мог подумать, пришла расправа. Вот эта последняя рюмочка взяла и пролилась на прекрасное белоснежное платье невесты. Вы бы видели, какой поднялся переполох. Как одни успокаивали истерику невесты, а другие искали разные способы или отстирать пятнище или замаскировать его. Но мы же понимаем, если бы невеста была «с головой», ничего такого бы не приключилось. Не трогай вино, когда стоишь в прекрасном белом платье. И это не единственное место в Писании.

О подобных чашах пишет Исайя и Иеремия. Даже Давид пишет о чаше. Но уже не чаше гнева, но о какой-то другой чаше. Читаем.

4 Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.
5 Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.
(Пс.22:4,5)

Не думаю, что нужно что-то особенное объяснять. Не о чаше речь ведет Давид. Но о том, что его жизнь, как чаша — полна жизни, переполнена (преисполнена). Иезекииль пишет о чаше ужаса и опустошения. Аввакум пишет о чаше десницы Господней. И, конечно же, когда Иисус молится в Гефсиманском саду, Он просит: «Если возможно, да минуем меня чаша сия». Он говорит не о рюмке, но о полном наборе тех страданий, которые Ему предстоит перенести. Вот это и есть Его чаша, о которой Он говорит своим нерадивым апостолам.

Эту чашу ему приготовил Отец. И ее придется испить полностью. О ней говорит Наставник, когда спрашивает учеников: «Можете ли пить чашу, которую Я буду пить?». Оставим пока в покое крещение. На оба вопроса, о крещении и о чаше, ученики ответили, что могут. Это верх наглости. Понимали апостолы, о чем говорит Иисус?

Так уж апостолы были непонятливы? Нет, конечно. Они прекрасно поняли, что под чашей Иисус не имеет в виду никакой чашки или кружки. Они без затруднений уразумели, что Чаша Христова — это Его мученическая смерть. Но что они о себе думают?

Мы обычно только когда вспоминаем Петра, говорим, что он бил себя в грудь, клялся, что не предаст, что его хоть на ремни рубайте, а партизаны не сдаются! Но, как видно, не только Петр был так самонадеян. Вот эти двое так же искренне полагали, что смогут пройти любые трудности.

Иисус смотрит на них, и, наверное, думает: «Вот, герои. Чуть проблема, разбегутся, предадут, струсят, будут прятаться по подвалам. Но они правы, после дня пятидесятницы, они изменятся. Они станут Мне свидетелями. Так что, да, не сейчас, но когда Отец приложит к ним Свою руку, все будет именно так».

И, наконец, он озвучивает факт. Действительно, они будут пить Его чашу, то есть пойдут по тому же пути, будут казнены и в свое время воскреснут. Но…

И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня [зависит], но кому уготовано Отцем Моим.
(Матф.20:23)

И вот тут Иисус озвучивает следующую тайну. Места в Христовом Парламенте распределяются не Иисусом, а Его Отцом. Более того, все уже распределено. Все должности уже расписаны. Он уже знает точно, кто и чем должен заниматься. И кому какая слава.

Иисус еще говорил о крещении. Здесь вообще не вижу проблемы. Крещение — это перевод слова «баптизо», то есть погружение. Этим же словом был обозначен еврейский обряд посвящения в евреи — «мицве» или «миква», который проводил Иоанн Креститель, для обвиняемых им в грехе евреев. Код крещением понимается погружение в Дух и огонь, о котором пророчествовал тот же Креститель. И здесь точно так же ставится параллель между посвящением (погружением) и жертвой Христа.

Что важно помнить. Положение во власти Христа — это не просто погоны. Это честь. С однойо стороны, если бы ни милость Божья, ни один человек не удостоился бы такой чести, потому что, как мы знаем, «все согрешили и лишены славы Божьей». С другой стороны, сесть рядом с Иисусом, это значит стать самым близким другом Иисусу. Самым доверенным, самым надежным, проверенным. И даже такое «рассаживание» делает не Иисус, но Его Отец. Именно Он, наблюдая за друзьями Иисуса, выбирает Ему самых верных, чтобы посадить ближе всех. Все за столом, но есть кто-то ближе. Все, кто за столом — друзья, которых Иисус выбрал. Но самых близких, выберет Папа. Он это право никому не отдаст.

До встречи.

Дай сесть: 2 комментария

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.