Чтобы не тратить время на явное повторение, я буду пропускать какие-то притчи, лишь упоминая о них. И буду останавливаться на тех, которые мне кажутся сколько-нибудь  более информативными. Надеюсь, это не повлияет на результат, но мы избежим излишней рутины.  Итак, сейчас перед нами очередная притча.

Притчи 15

Здесь сразу в двух местах мы встречаем слово «преисподняя».  И везде это перевод слова «шеол», о котором мы и говорим уже несколько дней. Первый отрывок, в общем-то относится к тому, о чем мы уже говорили, и смысл никак не поясняет и не меняет. Второй поинтереснее, на нем и остановлюсь. Приведу оба места, рассмотрю лишь второй.

Преисподняя и Аваддон [открыты] пред Господом, тем более сердца сынов человеческих.
(Прит.15:11)

 

Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу.
(Прит.15:24)

Но, при более внимательном взгляде и второй отрывок не дает нам ровно ничего нового. Мне сначала показалось, что я могу как-то опереться на указание «внизу», но, так как в этом стихе говорится, что мудрый идет «вверх», мы понимаем, что выражение образное. Пропускаем эту притчу. Не интересно.

Притчи 23

Эта притча, в плане информации тоже ничего особенного не дает. Но я на ней остановлюсь, потому что предвижу возможный вопрос, который может возникнуть в особенности у тех, кто начал читать не с первой статьи. Дело в том, что, когда это читает стандартный среднестатистический верующий, он здесь видит древнегреческое переселение души в ад, а спасение от преисподней души, соответственно, перенаправление ее в рай.

ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней.
(Прит.23:14)

Но из всего прочитанного мы уже знаем, что преисподняя не подразумевает того ада, что христиане впитали в себя из греческой мифологии и философии. А слово «душа» для древнего еврея вообще никогда не означала отдельной субстанции, которая после смерти покидает душу. Для древнего еврея душа – это тот же человек, только акцент иногда ставится на внутренних переживаниях, а еще чаще под этим словом понимается просто жизнь. Об этом при чтении Писаний сегодня вообще почти никто не вспоминает. А надо бы. Меньше вопросов возникало бы.

Так вот, это место из притч означает простую вещь. Если ты воспитываешь сына с использованием розги, то это, в конце концов, спасет его от смерти.  Скажу так. Одного из своих сыновей я потерял именно по этой причине. Никаких других причин на это не было. Использовал бы «лозу», он был бы жив. Хотя и перегиба в этом вопросе так же не должно быть.

Я пропускаю притчу 27 и 30, так как они не сообщает нам ничего полезного в рамках нашего исследования. И… ой! И все. Притчи закончились. Я уже настроился на то, что будет много притч, думал мы сейчас в них застрянем надолго, но вдруг, бац, и вторая смена. А что у нас дальше? А дальше у нас есть одно упоминание в книге Песня Песней.

Песня песней

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный.
(Песн.8:6)

Это, пожалуй, первое место, где преисподняя наделяется какой-то ужасной характеристикой. Но, опять же, это мы находим в крайне поэтическом произведении.  Но, что это? Оказывается, переводчики несколько перестарались! Они увлеклись поэзией произведения и позволили себе творческое отступление. Как оказалось, в описании ревности есть небольшая такая неточность. Нам предлагается воспринимать преисподнюю лютой. И тогда вписываются тут и огненные стрелы. И, кажется, вот, наконец-то то самое описание, что мы искали. Но, так ли это?

Дело в том, что словом «люта» нам перевели слово, которое с древнего еврейского означает «тяжелый», «трудный», «суровый», «жестокий», «грубый», «твердый», «упругий».  Если бы не общий «нейтральный» смысл слова, который можно обнаружить по всем значениям, подобно значению греческих слов, то можно было бы притянуть за уши значение «лютый». Он близок по значению к понятию «суровый». Но дело в том, что «суровый» может означать и как «лютый», т.е. стремительный, жгучий, так и «жесткий», «непреодолимый».  Проблема в том, что из контекста всех остальных значений у нас подходит только второе. То есть, перед нами все та же земная внутренность. Она тяжелая, труднопреодолимая, суровая, т.е. жёсткая и непреодолимая. Она же жесткая, грубая, твердая и упругая.

Далее. Построение предложения такова, что все сказанное после слова «ревность», относится не к слову «ревность», а к слову «любовь», потому что и слово «ревность» используется так же для пояснения силы любви. И следующий за этим стих так же говорит о любви. Так что, указание на стрелы и на пламень не имеет отношения к ревности, но к главной теме – любви. Если вы не верите, предлагаю прочесть этот отрывок внутри большего фрагмента.

4 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, — не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.
5 Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного? Под яблоней разбудила я тебя: там родила тебя мать твоя, там родила тебя родительница твоя.
6 Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный.
7 Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем.
(Песн.8:4-7)

Надеюсь, не нужно каких-либо иных объяснений. Думаю, и так все очевидно. Идем дальше. Следующий источник, где упоминается слово «преисподняя», это книга Исайи. Здесь это слово упоминается так же не мало. Ну что же, давайте и здесь посмотрим, что мы можем обнаружить.

Исайя 5

Эта глава достаточно известна и часто цитируется в церкви. Исайя начинает как бы с притчи. Звучит все очень красиво. И даже очень похоже на то, что мы читаем в книге Песня песней. Там есть и возлюбленный, и та, кого этот возлюбленный любит. И у этого Возлюбленного есть виноградник. Причем и виноградник так же любимый. И вот, Возлюбленный ухаживает за виноградником и ожидает от него спелых ягод, а вместо этого получает дичку. Можете представить разочарование садовода, который долгое время ухаживает, думая, что у него породистое насаждение. И вдруг, получает что-то ужасно кислое до горечи.

Сам Исайя тут же поясняет, что это неблагодарный и ленивый виноградник – «есть Дом Израилев».  А сами кусты винограда – это «мужи Иуды». И, как говорит Исайя, Бог ждал от этого виноградника «правосудия, но вот – кровопролитие; правды, и вот – вопль». Дальше идет перечисление всех ужасов, которые Бог наведет на этот народ за такое отношение народа божьего к своему Богу. И продолжая, он говорит следующее:

13 За то народ мой пойдет в плен непредвиденно, и вельможи его будут голодать, и богачи его будут томиться жаждою.
14 За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою: и сойдет [туда] слава их и богатство их, и шум их и [все], что веселит их.
15 И преклонится человек, и смирится муж, и глаза гордых поникнут;
(Ис.5:13-15)

Здесь, конечно, опять мы видим очень поэтическое описание. Но, как и во всех других местах, преисподняя, как обычно, «раскрывает пасть». То есть, снова и снова нам рисуют одну и ту же картину, когда земля расходится, как при землетрясении, а люди живьем сходят туда и гибнут. И точно так же, как это происходит при землетрясении, и сами люди, вдруг, неожиданно погибнут, т.е. сойдут в могилу или в глубины земли, так и их богатство и все, что их веселит, и даже «шум их». То есть, пророк рисует картину веселящихся и беззаботных людей, как вдруг, земля расходится, сходится и… …тишина. Жуть. Ну, вы поняли, да, что речь опять не об аде, в том виде, как мы привыкли его понимать.

Четырнадцатую главу этой книги мы уже рассматривали в том разделе, где нас интересовало слово «ад», так что, повторять здесь не буду.

Все, сегодня можно отдохнуть. До встречи.